Трансмутация [СИ] - Алла Белолипецкая

одну облитую водой простыню: мокрая ткань могла очень ему пригодиться. А потом шагнул с балкона в комнату Ивара. И первое, что заметил — отсутствие Сюзанны. Та ухитрилась каким-то образом уползти отсюда — даже с порванным ахилловым сухожилием. Зато Карина по-прежнему была здесь: стояла возле балконных дверей в своем зеленом платье. Из-за спины у неё поднимался черный дым.

Профессор хотел сделать, как обещал: вывести её на балкон. И он попытался сделать это: в конце концов, она могла бы стать одной из испытуемых, если бы его технология деэкстракции дошла до стадии тестов на людях. Он даже зашел Карине за спину, собираясь вытолкать её наружу — к перилам балкона. Да так и замер на месте.

— Господи, — прошептал он, — да как же она еще жива!..

Платье из зеленой синтетической материи, которое было на Карине, не просто расплавилось у неё на спине. Оно словно бы вплавилось в её кожу и мышцы, растопляя их. Зеленую ткань явно произвели подпольно, на какой-то нелегальной фабрике, а потом продали для пошива одежды под видом оригинального бионейлона. И этот эрзац оказался настолько мощным катализатором горения, что профессор увидел, как из-под расплавившееся мышечной ткани на спине Карины виднеются ребра. Несчастная буквально горела заживо. Но характерного запаха горящего белка при этом не ощущалось — потому-то профессор и не разобрался сразу, в чем дело. Всё перебивала вонь исходящей дымом синтетики: поддельного бионейлона.

Он понял: Карине уже не помочь. И сделал то единственное, что ему оставалось: пустил в ход пистолет, который он хотел было отдать Настасье, да в последний момент передумал. Выстрел прозвучал почти бесшумно, и тело Карины, продолжающее гореть, повалилось на пол — лицом вниз. Ну, то есть — просто ничком. Лица-то у неё больше не было.

А сам профессор набросил на голову мокрую простыню и выскочил в коридор.

Поначалу он пытался из-под простыни выглядывать, но потом понял: так он снижает свои шансы не только добраться до цели, но и вообще — выжить. Всё вокруг заполнял едкий дым: Озолсы питали неумеренную любовь к синтетике не только в одежде. И профессор, накрывшись простыней целиком — наподобие героя старинного мультфильма Карлсона, когда тот изображал привидение, — стал пробираться по коридору к комнате сестер. Благо, по своей планировке эта квартира целиком повторяла его собственную, и заблудиться он не боялся.

И тут он услышал звук хлопнувшей входной двери, а потом — скрежет ключа в замочной скважине.

— Сюзанна, — беззвучно прошептал он и закашлялся.

Он понял: сестра Ивара успела увидеть его, прежде чем выбралась на лестничную площадку. И решила, что профессор не должен покинуть горящую квартиру. Иначе с чего бы ей было запирать на ключ дверь дома, уничтожаемого огнем? Но менять свои планы из-за этого он не собирался.

В одном ему повезло: Сюзанна и Карина заранее уложили свои вещи, готовясь пуститься в бега — с деньгами, вырученными от продажи мозговых экстрактов Ивара и Настасьи. И охромевшая Сюзанна, завидев его, не стала тратить время на то, чтобы прихватить свои пожитки. Так что, когда профессор ввалился из коридора в комнату сестер, он сразу же увидел их чемоданы. Они стояли метрах в трех от двери, а их тугие кожаные бока уже лизало пламя. Пожар-то явно начался именно в этой комнате: от зарядного устройства ноутбука, стоявшего рядом с розеткой.

Профессор попытался было шагнуть вперед, но его обдало таким жаром, что вода на простыне зашипела и начала испаряться. А его самого словно бы погрузили в кипяток. Он снова выскочил в коридор и вернулся в комнату Ивара — молясь, чтобы нужный ему предмет всё еще находился там. И — да: гарпунное ружье по-прежнему валялось на полу. Да и сам гарпун, окровавленный, оставался на тросике.

Профессор схватил ружье, заправил гарпун в его ствол и кинулся обратно. Дыму в коридоре стало еще больше, а простыня сделалась суше, так что по горлу Королева словно бы водили куском наждака — при каждом вдохе. Но теперь он мог не заходить в комнату Сюзанны и Карины. Прямо от её порога он выстрелил в тот чемодан, который стоял ближе к нему. А когда гарпун вонзился, потянул тросик на себя.

И какие-то высшие силы сжалились над злосчастным ученым. Именно в этом чемодане, прямо сверху, лежал Каринин паспорт. Профессор схватил пластиковую книжечку и бережно упрятал в нагрудный карман своего джемпера, под которым — в жестком футляре на поясе — он еще раньше спрятал капсулу с мозговым экстрактом Карины. И собрался уже бежать прочь — когда вспомнил, что бежать-то ему некуда. Дверь в квартире Озолсов была массивная — не выбить. А если бы стал искать запасной ключ от неё, то лестница за время его поисков сделалась бы непроходимой из-за огня и дыма.

Так что он принял другое решение: дикое и единственно возможное. Но сперва ему, как фокуснику, нужна была престидижитация: трюк по отвлечению внимания.

Во дворе горящего дома собрался народ, и там же, внизу, находились теперь Настасья с Иваром. И профессор не хотел, чтобы они увидели его и поняли, что у него остаются шансы спастись. Они еще, чего доброго, стали бы дожидаться во дворе приезда пожарных. Или — хуже того — сами попытались бы тушить пожар. А дети и так уже слишком долго пробыли на людях. В чем он и убедился лишний раз, когда ползком выбрался на балкон, где нагрелся даже пол, и с великой осторожностью поглядел вниз через раскалившиеся балясины.

Соседи обложили детей, как охотники волков. Разве что — вместо красных флажков по всему двору метались отсветы огня. И первым побуждением профессора было — начать палить из пистолета по негодяям, взявшим в кольцо Ивара и Настасью. Но, во-первых, от дыма у него слезились глаза, и он не был уверен, что сослепу не попадет в самих детей. Во-вторых, зарядов в обойме его пистолета в любом случае не хватило бы, чтобы перебить всех. А в-третьих — он, опять же, подтолкнул бы Ивара и Настасью к тому, чтобы искать способ ему помочь. И почти гарантированно погубил бы их.

Престидижитация требовалась не только для его бегства — она должна была спасти детей, которых он сам больше не мог защитить. И, быстро перебирая локтями, на которых уже тлели рукава его черного хлопкового джемпера, он заполз обратно в комнату Ивара.

И снова ему повезло. Тело Карины уже оплавилось целиком — как если бы её засунули в гигантскую микроволновую печь. Ни платья,